Соколов Василий Николаевич (некролог)

Лет десять тому назад простой народ толпами стал ходить на богомолье на Борок, Вологодского уезда, к о. Василию. Там, при Воскресенской Боровецкой церкви, состоял пастырем о. Василий Николаевич Соколов, который по месту своего служения среди простонародия и стал называться: «о. Василий Боровецкий». Это был еще молодой пастырь, который в начале своего пастырского служения ничем не выделялся из среды своих собратьев - пастырей, но потом, после болезни, нравственно переродился и стал образцом пастырей в своем служении. Не велик послужной список о. Василия; родом он был сын умершего священника Христорождественской Кишкинской церкви Устюжского уезда. По окончании Вологодской духовной семинарии по 1 разряду, 20 августа 1885 года определен в псаломщика к Леонтиевской Глушицкой церкви, Кадниковского уезда; 8-го февраля 1887 года рукоположен во диакона к Ильинской Грибцовской церкви, того же уезда, а 3 ноября 1888 года, по прошению, перемещен на вакансию псаломщика к Богородице-Рождественской кладбищенской, города Вологды, церкви. Следующего 1889 года 10 июня определен, а 18 июня рукоположен во священника к Воскресенской Боровецкой церкви, Вологодского уезда, где и прослужил до начала 1905 года. С 29 июня 1889 года по 18 января 1905 года о. Василий состоял законоучителем Боровецкого земского училища. Здесь на Борку о.Василий провел лучшие годы своей жизни, здесь же он стал и известен своей подвижническою жизнию: строго соблюдал посты и вообще отличался воздержанием, ввел ежедневное богослужение в приходском храме, и храм не был пуст и в будни, богослужение совершал истово и благоговейно; кроме проповеди в храме, вел беседы с народом в церковной келии; эти беседы были так просты, сердечны, понятны народу, что, бывало, по словам покойного о.Василия, народ, желавший послушать их, не вмещался в келии и приходилось отворять двери. Своим сердечным участием к скорбям и душевным недугам людей, проникающими в души слушателей беседами и мудрыми советами в духовной жизни о. Василий приобрел не только любовь своих прихожан, но и известность далеко за пределами своего прихода. Из дальних мест Вологодского и соседних уездов, и даже из других соседних губерний приходил народ к «Боровецкому о. Василию» получить от него духовное наставление и утешение и исповедаться в своих грехах. Такая многотрудная, подвижническая жизнь о. Василия в большом, раскинутом приходе надломила его здоровье и побудила оставить Боровецкий приход. 18 января 1905 года, согласно своему прошению, о. Василий определен на должность духовника Вологодской духовной семинарии, а вместе с тем назначен и законоучителем образцовой при семинарии школы. Недолго о. Василию пришлось послужить воспитавшей его семинарии: злой недуг (чахотка), начавшийся еще на Борку, заставил его уйти из семинарии на покой. В семинарии о. Василий служил до сентября 1907 года, а после сего года 1 ½ жил в г. Вологде на пенсии. И здесь почитатели о. Василия не забывали его и нередко посещали его небольшую квартиру против Святодухова монастыря, желая насладиться беседою с о.Василием. Силы о. Василия все более и более слабели, злой недуг делал свое дело, но о.Василий с удивительным терпением переносил свою болезнь и не жаловался на свои страдания. За 3 месяца до смерти, в январе 1909 года, о.Василий переехал на Борок, где и скончался на 46 году своей жизни 15 апреля в 10 часов утра, в своем вновь выстроенном домике, среди своих бывших прихожан, которых он так любил и которые платили ему взаимною любовью. Погребенье о. Василия совершено 19 апреля священниками: Екатерининской г. Вологды церкви Николаем Карауловым, который был духовником почившего во время его жизни в г.Вологде, приходскими: Иоанном Воскресенским и Феодосием Владимировым, заштатным Николаем Малининым и сыном покойного, священником Георгиевской Заднесельской церкви, Кадниковского уезда, Гамалиилом Соколовым. Вынос тела усопшего о.Василия, литургия и отпевание с 8 часов утра продолжались до 2 часов дня. Храм был переполнен молящимися и если бы допустить всех желавших проститься с о.Василием, то служба затянулась бы до 6 часов вечера. При отпевании тела усопшего священником Николаем Карауловым сказано было нижепомещаемое поучение. Из наград о.Василий имел набедренник, скуфью и камилавку. После него остались: жена и сын, обучающийся в духовном училище.

Поучение при погребении священника Василия Николаевича Соколова.

Христос Воскресе!

Последний раз мы видим тебя в сем мире, дорогой собрат наш и непостыдный делатель на ниве Божией о. Василий ! Последний раз мы окружая твой гроб, смотрим на бренные останки твоего тела! Мы собрались сюда воздать тебе последний долг, как великому труженику на ниве духовного делания, и за тебя молиться Вседержителю, чтобы Он, Творец всего и Воздатель за все, принял в Свое небесное жилище и упокоил тебя в скиниях Святых Своих.

Не в похвалу тебе скажем, усопший брат наш, которой ты не искал и при жизни, а особенно теперь, когда ты уже далек от нас, а в урок и назидание себе. Идеал пастыря был непрестанно в очах твоих, и ты старался, насколько возможно человеку, быть добрым носителем благодати Божией, немощная врачующей и оскудевающая восполняющей. Благодаря опыту и практике, ты приобрел мудрый такт обращаться с вверенною тебе паствою. Ты всматривался в душу каждого и умел нравственно подействовать на них. Как истинно верующий, ты высоко ценил душу каждого. Имея правильный взгляд на жизнь, ты приобрел замечательную силу воли, не ту, от которой страдают другие, а силу, обнаружившуюся в строгом исполнении своих обязанностей, в уважении к правам других. И оставив по болезненному состоянию приход и семинарию, в которой ты был духовным руководителем юношества, ты все жил с ними, интересовался их жизнию, расспрашивал обо всем у других, когда уже сам по себе не мог ничего узнать по случаю страшной и тяжкой болезни. Да, братие, этот человек дела, человек труда, который почти ежеминутно был занят делом, в последние годы своей жизни был прикован к одру болезни. Если бы не такая твердая вера его в Бога и не приобретенная им сила воли, то он впал бы в уныние и тоску. Но он твердо верил, что без воли Божией и волос с головы человеческой не падает, и в частной беседе и при исполнении у него треб (все время пребывания его в г. Вологде я был его духовным отцом), он никогда не высказывал ни слова ропота, но всегда благословлял и благодарил Бога, говоря. «воля Божия на все, так угодно Богу, видно приходит время расставаться с здешним миром». И так тихо, мирно и покойно говорил, отирая по временам текущие по щекам слезы, но не слезы сожаления о жизни, а слезы сокрушения о грехах своих. Видя все это невольно скажешь - вот истинный христианин и смиренный ходатай пред Богом за людей. Есть чему поучиться, братие, есть в чем и подражать сей светлой, правдивой личности умершего всем, а особенно нам, иереям Божиим !

Иди же с миром в новый путь свой, наш добрый сопастырь, и, если возъимеешь дерзновение пред Господом, молись за нас, а мы здесь будем молиться за тебя, и да будет молитва наша тебе большою помощью, или теми крыльями, благодаря которым ты свободно пройдешь все мытарства, и да услышишь от Господа вожделенный глас «рабе благий и верный, вниди в радость Господа Твоего»! (Мф. XXV,21). Аминь.

Священник Николай Караулов.

Памяти о.Василия Соколова

В № 9 «Вологодских Епархиальных Ведомостей» было напечатано краткое известие о смерти о.Василия Соколова. Как человеку лично знавшему о. Василия и его - по семинарии - духовному сыну, мне хочется помянуть его добрым словом. Отец Василий поступил к нам в семинарию, когда я был в пятом классе. В это время он был уже мне известен. Именно, живя после семинарского бунта 1901 года в гостеприимной Семигородной Успенской пустыне я вел беседы с крестьянами и в церкви и в гостинице. Последние носили, конечно, домашний простой характер, - и вот тут-то мне и рассказали крестьяне про беседы о. Василия в селе на Борку. Я живо заинтересовался зтим, просил рассказать, о чем говорит батюшка и мне очень живо передавали многие подробности бесед. Насколько они были верны действительности - эти подробности, сказать не могу, так как самому мне их не пришлось слышать, несмотря на мое желание и одну попытку. Могу сказать одно, что эти беседы усваивались слушателями. Тогда, на основании передачи крестьян, я подметил одну их особенность - близость и по содержанию и по языку к богослужебным книгам и аскетическим творениям. Впоследствии этой же особенностью выделялись его немногочисленные проповеди в семинарском храме. Они были и просты и содержательны, и в тоже время всегда от них веяло аскетической литературой. Покойный рассказывал раз мне, что заставило его обратиться к этой литературе. Теперь мне изменяет память; если не ошибаюсь - одиннадцать лет он прожил увлекаясь только мирскими заботами и видел, что никакого влияния на среду не имел. Так сам он рассказывал. Случилось раз, что при одной поездке с требой его бросило на столб в воротах и переломило ногу. 5 лет лечения не помогли больному: нога болела и время от времени выходили осколки кости. Но через 5 лет он вдруг почувствовал себя здоровым. Это его заставило задуматься и переменить жизнь. Он стал читать св. отцов, и начались его беседы с народом. Чтобы укрепиться в подвижническом духе, он ездил к о.Иоанну Кронштадтскому и покойный батюшка велел ему читать «Добротолюбие». В нем и нашел о.Василий руководство для жизни, и для пастырской деятельности. Беседы - простые и задушевные - составляют насущную потребность нашего времени. Их жаждет народ. Позтому меня тогда уже, - в 1901 году, интересовал вопрос, как вести беседы. Когда я увиделся с о.Василием, я осведомился, как он начал беседы. «Просто», - отвечал покойный; «пришел раз в казенную избу, думаю - надо поговорить что-нибудь о душе. Спросил, как живут мои слушатели и началась беседа. Иной раз, бывало, станет неловко, надо говорить, а не знаешь, что сказать, но скоро освоился». И так все у него выходило просто. Был у них в храмовой, кажется, праздник гулянья около церкви. Не нравилось это о.Василию. Раз вышел он с крестом после обедни и говорит «есть у вас обычай сегодня гулять с гармониями, да песни петь около храма. Бесовский этот обычай. Так уж я бы вас просил уважить святость храма - больше этого не делать ! Ну, а если придете, то что же мне делать. Разве возьму крест в руки, да пойду всем в ноги кланяться - скажу: «пожалуйста уходите». - И гулянья прекратились. Простота была его отличительною чертою. Явился о. Василий в образцовую при семинарии школу, прозанимался час по Закону Божию - и вдруг обращается к нам, присутствовавшим на уроке: «Господа семинаристы! Ладно ли я занимаюсь ?» Мы смутились. «Нет, ведь вам виднее, чего не достает в уроке; вы ведь лучше моего знаете, как вести дело. Пожалуйста говорите, указывайте, что неладно, если заметите» - оправдывается о.Василий. И сразу у нас с ним начались простые, доверчивые отношения. Тогда был инспектором о. Ал. К. Л. Было время взаимного недоверия. О.Василий серьезно недоумевал, как можно так мало доверять семинаристам. «Да ведь с таким недоверием к воспитанникам вам-то, о. инспектор, тяжело жить!» Говорил он раз о. инспектору. «А вот я»,— добавлял он нам, «смотрю и мне кажется, что все идет хорошо и народ все хороший. Меня пугали, что в семинарии учатся все озорники, сладить с ними трудно, а вот я живу, слава Богу, не первый месяц и как будто много лет тут живу; так обжился». Несмотря на это, прежний приход он вспоминал с любовью, и говорил, что если бы не болезнь, то не ушел бы оттуда. В свою очередь, и его бывшие прихожане приезжали к нему за советами.

Кроме простоты и доверчивой любви к нам о.Василия вспоминается его сосредоточенно-благоговейное служение в храме, которое мне выпало на долю много раз наблюдать во время прислуживания в алтаре и которое и нас настраивало внимательно — благоговейно. Да благословит его Господь в селениях святых своих. Вечная ему память!

Благодарный духовный сын покойного .

Стефан Заслоновский.

На свещнице

(на годовщину по смерти о. Василия Соколова).

15 апреля исполнился год, как на Борку скончался приснопамятный отец Василий, как угасла свеча, ярко освещавшая путь истинной жизни...

К могиле его, находящейся вблизи крыльца храма, приходит народ, останавливается и тихо молится; иные же проливают горькие слезы, свидетельствующие о той великой утрате, которую понесли они в лице о. Василия. Их влекло к нему при жизни, они находили утешенье, подкрепление к перенесению скорбей и жизненных невзгод, они видели в о.Василии любящего отца и благодетеля. А теперь чувствуют себя сиротливо, грустно; они искали тепла, света, ласки духовной, веры, любви христианской и находили в его душе ...

Бывает, что внешняя пастырская деятельность очень успешна: торжественно обставленное богослужение; школьное дело поставлено весьма высоко; даже богадельня; общество трезвости, приходские собрания — все заведено, но чего-то нет ? И чувствуется это. Народ не идет к пастырю со своими скорбями, с вопросами, которыми томится душа его. Пастырь ему - не родной.

Чего в нем не хватает ? Народу душа нужна, вера нужна, вера горячая, непоколебимая, молитва нужна, молитва искренняя и усердная, которую бы чувствовала душа пасомых.

Где в дело пастырства вкладывается душа, там видим в приходе жизнь. Глубокая вера в Бога, в высоту своего призвания, постоянное памятование идеалов пастырских, чувствование ответственности за нерадение при исполнении пастырских обязанностей - вот условия успеха истинного пастырского делания. Зажглась в сердце пастыря истинная горячая вера, она зовет на подвиг. Ничто земное его не тревожит. По-видимому, такое настроение невозможно у пастыря, человека семейного ?

Возможно. Отец Василий Боровецкий пример того. Он был проникнут всем существом своим этим убеждением: или будете искать царства Божия, тогда все будет у тебя, что нужно. Бог Сам обещал не оставить рабов своих, верующих в Него. Небо и земля мимо идет, а словеса Моя не мимо идут, сказал Он. Очевидцы рассказывали, что о. Василий полною рукою раздавал бедным и нуждающимся все, что имел, хотя был семейным человеком. Во время славы Пасхальной или Крещенской, он не жалея вручал бедным и медь и серебро, которое получал за труды на свою долю, домой не приносил... Это результат глубокой веры в слова Господни.

И Бог давал, давал полною мерою благ земных своему верному служителю...

Слово веры касалось сердец людских. Дивное действие производило это слово. Люди становились не узнаваемы; переменялось коренным образом их душевное настроение. Чувствовался в народе особый подъем духа, одушевление. Загоралась в нем сильная любовь к бедным братьям, усердие к благоукрашению дома Божия, к пастырям своим.

О. Василий вел продолжительные задушевные беседы в храме или в церковной избе. Что это были за беседы ? Беседы отца с детьми о покаянии, исправлении жизни, необходимости следовать по стопам Христа, подражать св. Угодникам Божиим; пастырь открывал какую - нибудь нужду собрата, обходили с кружкой ряды слушателей, и они, растроганные словом пастыря, не жалели своих средств, охотно опуская в кружку щедрые лепты.

В кружке у креста (о. Василий ради подъема религиозного чувства и усиления любви к Искупителю приобрел больших размеров крест с предстоящими), пред которым по пятницам читался акафист страстям Христовым, появились не только десятки, но сотни рублей. Начался ремонт храма. Кто знает Боровецкий храм со стороны его внешнего и внутреннего благоустроения до о. Василия и при нем, оценит его труды. Дело благоукрашения совершалось на глазах прихожан. Они помнят хорошо. Кто был душой, вдохновителем этого дела? О. Василий. Все устраивалось с его благословения, по его советам. Бог помогал, намерения пастыря доброго приводились в исполнение.

Молитва веры, слово, полное искренности и теплоты привлекали к о. Василию православных людей отовсюду. Всем, кто знал или слышал об о.Василии, хотелось согреваться в беседе с ним, в общей молитве с ним. В субботние дни село Борок было точно хороший монастырь. Иногда паломникам негде было и ночевать: большая церковная изба наполнялась густо приходившими богомольцами. В церкви мыли и чистили сами богомольцы, на праздники они украшали храмы зеленью и делали его с усердием, любовью, считая за счастье поработать для храма, где служил и проповедывал любимый пастырь. В летнюю и весеннюю пору можно было на кладбище, прилегающем к церкви, наблюдать приятные картины, как народ, то мужчины, то женщины группами читали душеполезные книжки и разговаривали по поводу прочитанного, или о том, что сказал им дорогой батюшка.

Во время служения о.Василия храм был всегда полон богомольцев, так что иные не могли вследствие тесноты поднять руку, чтобы перекреститься. И хотя службы были длинными, по уставу, богомольцы, как сами сознавались, не чувствовали устатка.

Умер о. Василий на близком его сердцу Борку. Долго болел он, но не переставал служить церкви Божией, принимая людей, приходивших за советами и со своими горями.

Незадолго до смерти, передает его почитатель, А.О. Кудрин, на Пасхе, о. Василий говорил: я видел человека; он летел и сказал, что недолго мне осталось страдать.

14 марта накануне смерти он говорил жене: завтра я совсем поправлюсь. За несколько минут до смерти он просил близких повернуть его к иконам лицом и взирая на них, тихо скончался.

«Праведник он был» говорят прихожане про о. Василия, своего покойного пастыря.

Игумен Неофит.

Источник: Вологодские епархиальные ведомости, 1909, № 13 приб., с.311-316; 1910, № 10 приб., с.156-158