Слово об оскверненном храме

Автор - Василий Копытков

Древнейшее поселение

Проезжая мимо деревни Комарица, что в Котласском районе, наш взор не минует высокой старинной церкви, одиноко стоящей на берегу Северной Двины, в самом красивом и живописном месте во всей округе. За годы безбожной власти окрестные деревни обезлюдели, а сама церковь подверглась такому сильному разрушению, что, кажется, только чудо могло сохранить кресты. И по сей день возвышаются они на конце острого шпиля, колокольни и на маковке главного купола, пережив войны, революции и прочие превратности времен. Будто, наперекор силам зла рисуются они в небесной синеве, венчая собой изумительную архитектуру храма. Как же смогли они уцелеть на территории, подчиненной воинствующему атеизму? Может быть, власти проявили «преступную» по тем временам мягкость в борьбе с религией или просто не нашлось смельчака-безбожника, чтобы сокрушить последние, как им казалось, символы религиозного дурмана? Как бы то ни было, кресты пережили все - и ненавистные взгляды, и удары молний. А может быть, они терпели удары судьбы только потому, что к ним тянулись взоры измученных и обездоленных людей ?

До революции Комарицкий Николаевский приход объединял в себе 58 деревень. По данным на 1909 год, в них насчитывалось 769 дворов с населением 4494 человека, а по экономическому состоянию он относился к числу самых устойчивых и сильных в округе. История прихода уходит корнями в глубокую старину. Бесспорно, Комарица является одним из древнейших поселений края, а следовательно, и православие здесь утвердилось очень давно.

Расположенная в 79 верстах от Великого Устюга, Комарицкая Николаевская церковь напрямую соседствовала с Вонгодской Спасо-Преображенской (9 верст), Телеговской Троицкой (17 верст) и Туровецкой Богоявленской (9 верст).

Строительство ее было начато по благословению и храмозданной грамоте епископа Великоустюжского и Тотемского Иоанна, данной 13 марта 1773 года. Этот архиерей, почти двадцать лет находившийся во главе епархии, был весьма заметной фигурой своего времени. Ему пришлось стать последним епископом самостоятельной Устюжской епархии, упраздненной указом Екатерины II от 3 июля 1787 гола, и вся история строительства Комарицкой церкви непосредственно связана с его именем. Причиной, послужившей поводом для начала этого стал пожар, который в 1772 году истребил приходскую деревянную Афанасьевскую церковь постройки 1750 года. Уцелевшая же от огня, вторая деревянная Николаевская была очень древней и ветхой. Это и побудило прихожан принять на сходе решение о строительстве новой церкви. Однако, чтобы начать в сельской местности сооружение такого большого храма, требовались немалые по тем временам средства и естественно, что одним лишь «тщанием и усердием прихожан» здесь не обошлось. Скорее всего, помощь была оказана каким-то богатым человеком из-за пределов прихода. Впрочем, это косвенно подтверждают и сохранившиеся документы, где указывается, что церковь построена «боголюбским подаянием».

И воздвигнут был храм

Все организационные хлопоты, сопровождающие дела такого рода, легли на плечи местного приходского священника Симеона Михайлова и церковного старосты Василия Кузнецова. Им пришлось доставать «храмозданную» грамоту, искать и нанимать «церковных мастеров» для строительства храма, организовывать заготовку стройматериалов, договариваться с «иконниками» и т.д.

Возведение церковного здания велось восемь лет и в основном было закончено к 1781 году, после чего начались внутренние отделочные работы. Впечатляют масштабы строившегося храма. Он был задуман как двухэтажный о трех престолах: на втором этаже престол во имя святителя Николая Мирликийского чудотворца, а на первом - престол, посвященный Рождеству Пресвятой Богородицы. С северной же стороны храма, ближе к алтарю, одновременно строился придел во имя Святейшего Афанасия Патриарха Александрийского.

Епископ Великоустюжский и Тотемский Иоанн 4 февраля 1783 гола дал благословение на освящение Афанасьевского придела, предписав совершить его десятоначальному священнику Вотложемской Городецкой Михаило-Архангельской церкви Фоме Прокопьеву. Торжественное освящение вскоре было проведено при участии священников окрестных церквей и большом стечении народа. Позднее, в 70-х годах XIX столетия, с северной стороны храма, ближе к колокольне, был пристроен второй придел, престол, в котором был освящен в 1876 году по благословению епископа Вологодского и Устюжского Феодосия во имя Святой Мученицы Параскевы. С этого времени Комарицкая церковь стала четырехпрестольной.

Затрагивая вопрос истории храма, нельзя обойти вниманием жизнь служителей его алтаря, проживавших здесь же, на погосте, в церковных домах. По данным на 1830 год, при церкви значатся священник, диакон, дьячок и пономарь, то есть полный клнр. Жалования или оклада ими не получалось, следовательно, содержание их лежало целиком на приходе. В документах оно характеризуется как «достаточное». По новому штату, утвержденному в 1854 году, церковь была причислена к четвертому классу, из числа причта был сокращен пономарь, а на оставшихся было выделено ежегодное денежное довольствие в 252 рубля 84 копейки. Жалованье было небольшим, и потому основную часть средств к существованию причт продолжал получать от прихожан. Прежде всего это были добровольные пожертвования. Немаловажным источником дохода являлась земля, которой, по данным клировых ведомостей, на 1860 год числилось за церковью почти 53 десятины. Часть ее отдавалась в аренду крестьянам, а вырученные от этого средства делились соответственно, по чинам, остальная обрабатывалась своими силами. Для наглядности: общий доход Комарицкой церкви, например, в 1860 году; составил 684 рубля 61 копейку, то есть на жалование приходилось чуть более трети. Вообще крестьянство, особенно его зажиточная часть, всегда отличалось щедростью к храму Божьему и не скупилось на пожертвования, сообщениями о которых наполнены страницы благочинннческих отчетов и издававшихся в Вологде «Вологодских Епархиальных Ведомостей». Так, в 1901 году прихожанин Василий Кузнецов приобрел для церкви металлические хоругви стоимостью 140 рублей. Естественно, были и другие, в том числе и крупные денежные пожертвования. В целом жизнь Комарицкого, как и большинства приходов Верхнего Подвинья, шла размеренно, без потрясений и катаклизмов вплоть до начала XX века. Были в ней и праздники, и исторические события местного значения. Например, в июле 1870 года приход торжественно встречал епископа Вологодского н Устюжского Палладия, обозревавшего епархиальные владения и попутно навестившего Комарнцкую церковь. Были и свои небольшие происшествия. Так, в ночь на 21 декабря 1883 года сильная буря сорвала с церковной паперти железную крышу и поломала все стропила, причинив убыток более 100 рублей. Естественно, повреждения тогда были сразу устранены, но как знать, может быть, эта буря была предвестницей той стихии, которая разыгралась в недалеком 1917 году, не оставив камня на камне от тысяч православных храмов Святой Русн.

Как немой укор

Те события, закончившиеся приходом к власти большевиков, круто изменили жизнь прихожан. Вскоре перестали звонить колокола, праздничный перезвон которых в старину разносился далеко по окрестным деревням. Ушли в прошлое времена, когда люди - и стар, и млад – в лучших нарядах с утра, как на праздник, шли в храм Божий. А саму церковь закрыли, растащив при этом наиболее ценную утварь. По советскому обычаю в ней разместился колхозный склад, где хранились полусгнившие хомуты, тележные колеса и прочие «ценности» нового времени.

Долгие годы разрушалась Комарицкая церковь. Проржавело ни разу не крашенное железо. Подгнившие стропила упали на искусно выложенные своды потолков. Выпали стекла из сгнивших переплетом рам. Во всех щелях, где только могли удержаться пыль, влага и птичий помет, появилась бурная растительность, разрушающая корнями кирпичные стены. Снаружи штукатурка здания обвалилась. Внутри храма - неописуемый бардак. На первом этаже местами из-под толстого слоя сажи и пыли еще чуть заметны следы настенной росписи. На месте некогда величественного многоярусного иконостаса начертана всевозможная скверна. В верхней церкви стены на высоту человеческого роста обшарпаны, в проходах они зияют отбитыми кирпичами. Выше еще чудом сохранились фрески, с которых скорбно глядят лики святых, немых стражей оскверненной церкви.

В разные времена предпринимались попытки расширить проемы, разобрать храм на кирпичи, но древняя монолитная кладка оказалась столь прочна, что из этого ничего не вышло. Брошенная в десятилетия забвения, сдерживала церковь натиск непогоды, озорства и злого умысла. Но время делало свое дело, и с годами даже название церкви стали забывать. И не могла она позвать людей ни гулом колокола, ни призывом священника: «Миром Господу помолимся !». Все это было отнято у нее и «мерзость запустения» разила «невидимым козлом» в каждом уголке поруганной Божьей обители.

Но она все выстояла. Стоит и сейчас - строгая и величественная, устремленная ввысь. Стоит, как прямой укор бездуховности и варварству тех жестоких лет построения социализма. Кого винить в этой бездуховности ? Голодранцев-активнстов? Сельскую власть, которая действовала по указке сверху ? Да и нет их теперь. Нет и того многолюдья, что было когда-то в местных деревнях. И жизнь в этом краю тихо умирает, Многие названия деревень позабыты, а в оставшихся доживают свой век пенсионеры, так и не увидевшие «светлого будущего» ...

Василий КОПЫТКОВ.
Старший научный сотрудник Вологодского музея «Спасем и сохраним»

Источник: "Двинская правда" за 18 августа 2000 года

cм. также Комарицкая Николаевская церковь